Ответы сына на вопросы о великом писателе. Полную версию записал и подготовил к печати Алексей Михайлович Кочетов, в то время сотрудник музея-заповедника М.А.Шолохова (ст.Вёшенская, декабрь 2012 г.).
– В окружении каких людей, помимо семьи, Михаил Александрович чувствовал себя раскованно, естественно, непринуждённо?
– Раскованно он ни с кем себя не держал, но зато естественно и непринуждённо – всегда и со всеми. Кто бы и какой бы «высоты» или «низины» человек не был.
В разговорах был непринуждён, особенно если ему было интересно встречаться с этим человеком, разговаривать. Эту непринуждённость всегда чувствовали люди. Я не помню, например, чтобы кто-нибудь из вёшенских знакомых казаков общался с ним чинопочитательски. Все вели с ним себя как с обычным человеком, и он с ними так же. Он никогда не «выпинался», не поучал. Очень он интересный был человек. Очень. Вот, что называется, «человек». И выделялся хотя бы тем, что не было у него какого-то пристрастия к идее, к теории или к чему-то подобному, так же как, напри- мер, к отдельному человеку. Не было привязанности какой-то «единичной», а всегда в зависимости от сути чего-то.
– Какое участие Михаил Александрович принимал в устройстве жизни детей: учёбе в вузах, в обустройстве быта, налаживании семейной жизни.
– Я бы сказал, что участвовал чисто материально, финансово. Деньгами помогал. А вот другого участия в устройстве жизни, даже не знаю… Сами устраивайтесь, не маленькие. Если давал какие-нибудь деньги, никогда не говорил, на что это, как надо отчитаться. Дал, и всё, и больше ему неинтересно, что с ними. Конечно, здесь была взаимосвязь: он верил, что мы ничего такого себе не позволим, не спустим их, поэтому, наверное, так легко и относился.
– Как принимали и воспринимали вас, детей Шолохова, товарищи по учёбе, коллеги по работе? Если была какая-то особенность, то в чём?
– Ну вот не замечал я этого, чтобы какое-то особое ко мне было отношение. Да и само время другое было. Не было такого – «О-о-о, Шолохов!». Или потому что мы сами этого не хотели, были без претензий особых… Начиная со школы, чтобы там какую-то поблажку сделали или что-то подобное, и до самого последнего времени: ну Шолохов и Шолохов. Сын Шолохова, ну и что? А другим бывало просто интересно. Вот, к примеру, я бы сейчас встретил сына Сталина, – интересно. Так и тут.
Светлана, например, училась в ЛГУ под фамилией мужа, а о том, что она Шолохова, узнали лишь на госэкзаменах, когда надо было оформлять диплом.
– Друзья писателя. Они преимущественно из писательской среды? Кому отдавал предпочтение в общении, будучи в Вёшенской, в Москве, в других местах?
– Всё же я помню отца больше в деловых отношениях. Или общение по вопросам издания, редактирования. А тут, в Вёшенской, много знакомых было простых: или мастеровые, которые могли что-то сделать по его просьбе, или, чаще всего, рыбаки и охотники – Спиридон Никифорович Выпряжкин, Александр Матвеевич Бондаренко… Они могли прийти просто так. Или ездили с ним, он приглашал их с собой на рыбалку. Беседы у костра… Бондаренко, а особенно Выпряжкин, рассказчики были замечательные, весёлые. С такими людьми всегда было интересно, хорошо. Свои истории они брали из жизни, и такие случаи приведут из своей жизни или из жизни станичников – заслушаешься!
– Кого Шолохов хотел бы видеть своим частым гостем, кому сам посылал приглашения?
– Отец, я бы сказал, был очень гостеприимным человеком. Он был рад любому гостю. Но вот часто и длительно пребывающие гости его раздражали. И приглашать он никого не любил, разве что охотников и рыболовов пригласит на совместную рыбалку или охоту, или пригласит человека обсудить какие-то дела, это да.
До войны подолгу жил у нас его самый близкий друг В.М.Кудашёв, а после, уже в 1960-е годы, часто приглашал супругов Бородавкиных из Финляндии.
Но уж если кто-то приехал, он «разобьётся в доску», чтобы человеку было хорошо. Никогда он не уходил от гостей, так сказать, демонстративно. Но когда это затягивалось и особенно если гости были не очень интересными, занимающиеся какой-то, можно сказать, болтовнёй, он этого не любил.
В последние годы его жизни и народ совсем какой-то другой пошёл. Вот я вспоминаю Петра Кузьмича Лугового или Тихона Андреевича Логачёва, которых я знал. Ведь это простые люди были! А позже и у районных руководителей появилось какое-то чинопочитание, приходили что-то попросить, выбить, выпросить какую-то депутатскую помощь для приобретения чего-либо. Можно сказать, чисто деловые отношения, а дружеских уже, как с Луговым или Логачёвым, не было, не складывались. Может быть, и из-за разницы в возрасте.
– Рассказывал Михаил Александрович когда-либо о самых напряжённых моментах его жизни: о встречах со Сталиным, о заседании комиссии политбюро по авторству «Тихого Дона», о трудном кружном пути вместе с Погореловым в Москву и др.?
– Да, рассказывал. Часто вспоминал различные эпизоды. А вот заседание комиссии по авторству «Тихого Дона» не вспоминал, во всяком случае, при мне, такого я не помню. О поездке с Погореловым в Москву – очень часто. И вспоминал он об этом не как о самых напряжённых моментах его жизни, а как о чём-то рядовом, для того времени обычном.
– Кому принадлежит идея пригласить в Вёшенскую Юрия Алексеевича Гагарина? Каким первый космонавт запомнился вам?
– Я не знаю, кому принадлежит эта идея. В это время в Вёшенскую, я бы не сказал даже, что по приглашению отца, а, скорее всего, по инициативе руководства московского «писательства», приехала большая группа молодёжи, молодых писателей. А Гагарина, скорее всего, никто не приглашал. Думаю, он сам изъявил желание приехать с этой группой. Делегацию формировал, скорее всего, ЦК комсомола. Павлов, первый секретарь, здесь был и руководил всем. Может быть, и он Гагарина пригласил, тем более, что из Вёшек сразу Павлов, Ганичев и Гагарин вместе ехали отдыхать в Крым.
Какое впечатление Гагарин производил, – да как на всех. Обаятельный парень, боже мой! Общались мы совсем немножко, тут же люди кругом.
Мы с женой взяли накануне путёвку в Геленджик. Первый раз в жизни собрались ехать отдыхать, так сказать, как «культурные люди». Они об этом узнали, и Юрий сказал: «Поехали с нами». Тут же каким-то образом, через Павлова что ли, в два дня поменяли нам путёвку, и мы отдыхали с ними в Крыму. Вот там мы побольше пообщались.
Гагарин был человек, подкупающий своим обаянием буквально в две минуты, и именно своими замечательными человеческими качествами. Пошутить любил. Мы жили на берегу моря в двух отдельных двухэтажных домиках на десять человек каждый, у Медвежьей горы. Тихое, уютное место. Это время вспоминать очень приятно.
Особенно подружился Юрий Алексеевич, да и другие космонавты, с братом Сашей, который жил и работал в Крыму. С ним они встречались каждый отпуск, приезжая в Крым.
Продолжение следует.
Узнавать новости легко. Подписывайтесь на наши страницы в ВК, ОК, Телеграм
Популярные новости Шолоховского района
