– Живой, живой! Ну не на дороге же нам разговаривать. Приду вечером, как стемнеет.
Анна дождаться не могла окончания вечерней дойки. Она как на крыльях летала от одной коровки к другой. Доярки смотрели на неё, улыбаясь.
– Чёй-то с тобой, Анна, случилось? Али миллион по аблигации выиграла?
Анна в ответ улыбалась и молчала. Прибежала с работы, надеялась, что Игнат уж её дожидается. Но он пришёл, когда совсем стемнело.
– Ну, Анна, как поживаешь? За 18 годков у тебя в доме ничего не изменилось.
– Хватит, Игнат, зубы заговаривать! Давай рассказывай про Степана, где он, как он?
Игнат помолчал, закурил папиросу.
– Да сказал же тебе, живой-здоровый. Шахтёром работает.
Игнат опять замолчал.
– Да чаво ж ты из меня жилы тянешь?! Ты можешь толком сказать всё?!
– Да что, Аннушка, говорить? Добрались мы с ним тогда до шахты, устроились на работу. Никто нас там не знает. Всё хорошо было. Но тут война, растуды её! В один день нам повестки со Степаном пришли. Отвоевали – у Степана ранение было, у меня два. Ну ничего, живые остались, слава Богу. Награды у обоих имеются, всё как у людей.
– Ну?!
– Да что ну? Семья у него, Аннушка, другая семья – жена и два сына растут!
Анна вся обмякла, плечи опустились. С поникшей головой она села на табуретку, по щекам текли слёзы.
– Он сильно тогда тосковал по вас. Мы с ним один раз выпивали сидели и про вас заговорили, а он заплакал. Порывался за вами всё съездить. Но засел в нём страх быть кем-нибудь узнанным! Ты же понимаешь, сколько раз он смерти в глаза смотрел?! Года три он никуда лишний раз не выходил. Шахта – общежитие, где мы тогда жили. А потом он встретил Валентину. Начали встречаться, она и понесла – пришлось сходиться. Никогда Степан не забывал ни тебя, ни детей. Слышишь, Анна, никогда!
Анна, уже не скрываясь, рыдала, уронив голову на стол.
Хлопнула входная дверь, в комнату вошёл Василий. Он вопрошающе глянул на незнакомого человека, на расстроенную мать. Игнат встал, протянул для приветствия руку: «Здравствуй, Василий! Я друг твоего отца. Мы вместе с ним работаем. Ты очень похож на него. Я-то тебя видел, когда ты ещё мальцом был. Вот приехал на родину. Сил нет, как соскучился. Тянет сюда нестерпимо. Да и могилки отца, матери хоть попроведовал».
Долго ещё в доме Анны не тухла лампа. О многом они переговорили в этот вечер. Было принято решение, что Василий поедет вместе с Игнатом на встречу с отцом.
11
Вот уже больше месяца прошло, как вернулся Василий из поездки в Ростовскую область. Анна всё приставала к сыну с расспросами, спрашивал ли Степан про неё, сильно ли постарел и изменился, как у него здоровье.
– Мама, ну как я могу тебе сказать, изменился он или нет? Я ведь не помню, каким он был!
– Сынок, ты прости меня, но у меня нету сил терпеть, зная, что он живой, и не повидаться с ним! Давай к нему съездим, очень тебя прошу!
– Да пойми же ты, у него другая семья!
– Ну я же не собираюсь его из семьи уводить, мне бы на него хоть одним глазком взглянуть!
12
Попутная полуторка остановилась сбочь дороги. Из кабины вылезла Анна, с кузова спрыгнул Василий, помог спуститься сестре Марии. Знакомой улицей Василий повёл мать и сестру к дому Игната. Дома никого не было, на двери висел замок. Часа три пришлось ждать хозяина, когда он вернулся с работы. Игнат подошёл, поздоровался с гостями, завёл их в дом. На керосинку поставил чайник, на стол выложил незамысловатые продукты.
– Вы тут хозяйничайте, а я сбегаю, покликаю Степана.
Мария достала из узелка харчи, которые были захвачены из дома. Вскипел чайник, но к еде никто не прикоснулся. Анна с тревогой вглядывалась в окно. И вот на дороге появились две мужские фигуры. Первый шёл Игнат, второй был Степан. Из миллиона бы узнала Анна своего Стёпу, хоть и был он уже располневший, чуточку сгорбленный. Она не знала, как себя вести. Было огромное желание броситься к нему навстречу, обнять, прижаться. Но она только перебирала пальцами платок, который сняла с головы накануне. Ноги её словно приросли к полу. Степан зашёл в дом, Игнат остался на улице. И тут какая-то неведомая сила толкнула Степана с Анной друг к другу в объятия! Степан целовал Анну в губы, глаза, щёки! Рядом стояли дети – их дети! Все четверо беззвучно плакали. Они отстранились друг от друга, рассматривая такие знакомые и в то же время незнакомые черты лица. Волосы Степана были седыми, лицо изрезали глубокие морщины. У Анны от былой красоты остались только густые волосы да бездонные голубые глаза. Годы переживаний, изнурительный труд сделали свое чёрное дело. Анна гладила Степана по лицу огрубевшей от работы рукой. Дети подошли к родителям ближе, все четверо обнялись и долго так стояли в безмолвии.
13
Мария с Василием вышли на улицу, оставив родителей наедине. Игнат, сидя на скамейке, нерв- но курил.
– Как же ты жила без меня, Нюра? Вон каких детей одна подняла! Спасибо тебе, родная!
– Жила, как и все. Тебя ждала.
– Не мог я к тебе приехать, понимаешь, не мог!
– Понимаю. Детки-то у тебя большие?
– Одному 14, другому 11.
– А она знает про нас?
– Валентина? Ничего она не знает и не надо ей знать. Никто не знает, кроме Игната. Прости меня, Нюра! Видать у нас одна с тобой на двоих судьба – судьба-лиходейка!
Изображение создано при помощи GigaChat-MAX. Сходство с реальными людьми случайно.
Узнавать новости легко. Подписывайтесь на наши страницы в ВК, ОК, Телеграм
Популярные новости Шолоховского района
Однако во время пути… Происшествие
И будет на Есенина такая красота
